Одной из наиболее важных заслуг XIX столетия для христианского просвещения народа был перевод Св. Писания на русский общепонятный язык. Дело это началось с царствования имп. Александра I, когда в России было основано библейское общество, поставившее себе задачей самое широкое распространение Библии между всеми народами России на их природных языках.

 Общество это возникло в начале 1813 г. в подражание такому же британскому библейскому обществу в Англии и по предложению английских методистов Патерсонаи Пинкертона, нарочно явившихся за тем в Петербург. На первых порах они предложили правительству через князя Голицына издавать и распространять библейские книги только между живущими в России инородцами и иностранцами и только на их языках. Государь и кн. 

Голицын отнеслись к их предложению весьма сочувственно. Государь сам лично записался в члены общества с ежегодным взносом в 10 000 руб. и с единовременным в 25 000. Кн. Голицын принял на себя звание президента в административном комитете общества. После этого в члены общества поспешили записываться все чиновные, сильные и богатые люди как в столицах, так и в провинциях, и дела его быстро пришли в самое блестящее положение.

 Его отделения и товарищества умножались с каждым годом и своею сетью охватили всю империю до отдаленнейших ее углов; его имущество, состоявшее в деньгах, домах, типографских принадлежностях, лет через 10 простерлось до 2 000 000 руб., несмотря на громадные расходы, какие оно щедрой рукой делало на печатание и на даровую раздачу своих книг и брошюр. Денежные пожертвования в его пользу лились рекой. Общество отыскивало на них нужных переводчиков и каждый год издавало новые переводы Библии и частей ее на разных языках в нескольких типографиях сразу (в обеих столицах, в Казани, Вильне, Астрахани и др. местах.), так что к 1825 г. общая цифра его изданий, более чем на 40 языках и наречиях, доходила до 876 000 экземпляров. В 1815 г. государь задал ему новую важную задачу «доставить и россиянам способ читать слово Божие на природном российском языке». Св. Синод поручил комиссии духовных училищ приискать для того переводчиков. Таковыми явились ректор Петербургской академии Филарет, профессора г. Павский и архим. Моисей и ректор семинарии Поликарп. 

К 1818 г. они перевели все Евангелия, к 1819 — Деяния, к 1821 кончили весь Новый Завет, а в 1822 г. Псалтирь; все эти переводы разошлись чрезвычайно быстро в нескольких изданиях (Псалтири в один год в 12 изданиях) в громадном числе экземпляров. Перевод Ветхого Завета затянулся — в 1825 г. отпечатан был только первый его том (до кн. Руфь включительно), но и тот не был выпущен в свет за скорой кончиной государя и за последовавшим за тем закрытием самого общества.
Несмотря на высокую святость своей задачи, библейское общество имело много темных сторон, поспособствовавших его скорому падению.

 Прежде всего оно явилось в собственном смысле «делом от человек» и страдало многими отталкивающими человеческими слабостями. Воззвания его главного распорядительного комитета, состоявшего из правительственных и высокопоставленных лиц, везде принимались как административные циркуляры.

 Принимая их прямо к исполнению, все губернские и епархиальные начальства наперерыв спешили открывать у себя отделения общества и, став во главе их, начинали и сами рассылать такие же воззвания к участию в обществе уездным городничим и протоиереям, а эти через помещиков, исправников и благочинных далее — в сельские волости и приходы. После этого в Петербург тем же, только обратным порядком отовсюду шли пожертвования крайне сомнительной добровольности, требования книг и красноречивые известия о необычайном расходе библейских книг, даже между некрещеными инородцами, и о многочисленных примерах поразительного действия слова Божия на сердца человеческие. Благое дело с самого начала получило казенный характер и, кроме того, запечатлелось печатью своекорыстного ханжества и лицемерия. Далее, самый строй общества и господствующее направление его деятельности должны были отталкивать от него большинство людей, для которых дороги были интересы православной церкви. 

По примеру британского общества, оно поставило себе задачей издавать свящ. книги без всяких вероисповедных примечаний, изъяснений и прибавлений, чтобы устранить из своих изданий всякие вероисповедные особенности. 

Руководимое разными сектантами мистического направления, общество организовалось, как универсально-христианское, стоящее выше всяких частных церквей, представляющих якобы только узкие и искаженные частные формы единой универсальной «внутренней» церкви, в том числе выше и православной Греко-Российской церкви. Духовные лица сначала вовсе не допускались в состав библейского комитета, потом с 1815 г., когда в члены его были избраны некоторые архиереи, архимандрит и протоиерей, они допущены были к участию в его заседаниях, но наравне с представителями всех других христианских вероисповеданий. 

Издания библейские выходили в свет с одобрения только его собственных духовных членов, помимо Св. Синода. В заседаниях комитета говорились гордые речи о том, что общество сорвет наконец с Греческой церкви какие-то «обветшавшиеся пелены», откроет ее заблуждения, оживотворит истинную веру и т. п. К обществу льнуло все, что только искало спасения вне церкви, и оно сделалось органом всевозможных мистических сект. 

Кроме библейских книг, оно издавало и распространяло еще разные мистические книги и брошюры и наводнило ими все библиотеки, школы и все углы России, где только замечалась какая-нибудь наклонность к чтению. При имп. Николае, по настоянию Шишкова и митр. Серафима, указом от 12 апреля 1826 г. общество было наконец закрыто с передачей всего его имущества Св. Синоду, и началось даже гонение на все, что его напоминало. 

Ревнители, к сожалению, смешали при этом с библейским обществом и собственно дело библейское, само по себе святое и спасительное. Уже совсем приготовленная к выпуску, I часть перевода Ветхого Завета была остановлена и положена под спуд. 

Этого мало — стали отрицать самую надобность перевода Св. Писания на русский язык, будто бы, по мнению Шишкова, совершенно негодный для выражения на нем высоких истин веры, представляющий собою язык простонародья, рынка, театра и могущий только профанировать Св. Писание. В 1826 г., когда митр. Филарет, шире всех смотревший на дело, завел в Синоде речь о продолжении перевода Св. Писания, митрополиты Серафим и Евгений решительно высказались против этого предложения.